Отправляясь сегодня в музей-усадьбу Репина «Пенаты», я и предположить не могла, что буду писать эту статью.
Мне не доставляет удовольствия проживать описываемую ситуацию еще раз, но нужно как-то избавиться от того отвратительного «привкуса», который остался после посещения музея.
Выйдя из автобуса, я решила сначала прогуляться по парку усадьбы, а после уже зайти в сам дом-музей. Несмотря на солнечную погоду, на улице ещё достаточно холодно, к тому же сегодня дует резкий, пронизывающий ветер. Осмотрев парк и сделав фотографии, я почувствовала, что изрядно замёрзла. Самое время пойти на экскурсию в музей и совместить приятное с полезным.
Я и предположить не могла, что произойдёт дальше!
В предбаннике дома-музея несколько подростков пытались как-то закрепить на своих ногах огромного размера музейные тапочки с завязками. Как выяснилось через несколько минут, ребята были «не наши».
Когда я подошла к кассе, чтобы купить билет в музей, оказалось, что сделать этого я не могу. Почему? А потому, что сейчас будет проводиться экскурсия для финских подростков. «Вы что, на финском языке будете слушать?» — осведомилась женщина, ответственная за продажу билетов. Я ей ответила, что меня вполне устроит возможность просто осмотреть комнаты дома. Не тут-то было! Мне туда нельзя! Ну, нельзя мне вместе с финскими подростками, никак! «Добрая тётя» предложила мне отправиться в парк и погулять там еще минут так 40. На ум пришло уже ставшее знаменитым «все в сад» в исполнении Александра Ширвиндта, только почему-то мне было не смешно. Я никак не могла уразуметь, почему я должна мерзнуть 40 минут на улице, и почему я не могу пройти по комнатам дома, следуя за финскими подростками? «Добрая тётя» была в некотором затруднении — с одной стороны, она не знала ответов на мои вопросы, но с другой стороны, в её сознании очень прочно укоренилось «низзя». Тут ей на помощь пришла вторая «добрая тётя», вид у нее был уже более уверенный. Она куда-то сходила, и вернулась с вердиктом: «Ну, так и быть — вас разрешили впустить, берите билеты». Оценить, какое большое мне сделали одолжение, я не смогла. Ну, не могу я уразуметь, почему я должна упрашивать впустить меня в музей, когда там финские туристы? Вспомнила экскурсию на дачу императора Александра III в Лангинкоски в Финляндии: служители музея встречали всех посетителей с доброжелательной улыбкой, билеты были проданы без всяких комментариев как нашей тургруппе, так и оказавшимся там одновременно с нами финнам. Ни у кого даже мысли не возникло как-то поделить посетителей, определить чей-то приоритет.
Но «добрая тётя» не сомневалась, что одолжение мне сделано преогромное, и поэтому сочла себя вправе еще и «повоспитывать» меня, перед тем, как впустить. Окончательно «достала» меня фраза: «Только Вы там им не мешайте!» Интересно, что я такого могла сотворить, что помешало бы несчастным финским туристам? Может быть, «тётя» опасалась, что я, как пресловутые коты, громко топаю?
После этого последнего «напутствия» желание идти на экскурсию у меня пропало напрочь. Всё закончилось тем, что я сунула «доброй тёте» свой купленный билет и ушла с мыслью не возвращаться сюда больше никогда.
Я оказалась совершенно не готовой встретиться снова с давно забытым «совком». Я не из тех, кто с удовольствием готов хаять всё, что относится к истории моей страны периода 1917-1991, но то, что называют «совком» я не приемлю, и мне противно, когда это всплывает в моей стране вновь. Откуда это низкопоклонство перед иностранцами? Причем, ведь к настоящему гостеприимству это не имеет никакого отношения. Почему нигде за границей ничего подобного нет? Откуда у нас эта болезнь, и когда это началось? А самое главное – когда же это, наконец, закончится?
Добавить комментарий